Удары ATACMS не остановят россиян, но и ядерные угрозы Путина теряют силу, – The New Yorker

Предполагается, что, скорее всего, Путин снова будет сопротивляться дальнейшей эскалации.

Статья в The New Yorker анализирует текущую ситуацию в войне между Украиной и Россией, акцентируя внимание на изменениях в политике США и возможных последствиях для конфликта, в том числе в контексте ядерной стратегии России. Решение США предоставить Украине дальнобойные ракеты, такие как ATACMS, вызвало различные реакции. Украинские военные отмечают, что такие удары по российской территории могут замедлить действия российских войск, но это вряд ли существенно изменит ход войны. Основная проблема Украины заключается в нехватке пехоты и ресурсов для полноценной мобилизации, обучения и управления новыми военными формированиями.

Ракетные удары Украины по российским целям усилили обеспокоенность российского руководства. Путин воспринимает эти атаки как угрозу российской безопасности и стратегический поворотный момент, что также требует нового подхода. Однако угрозы применения ядерного оружия, которые ранее эффективно сдерживали западные страны, начинают терять свою силу. Администрация Байдена скептически оценивает вероятность серьезной эскалации, и даже в ответ на запуск российской ракеты “Орешник” в конце ноября, западные политики не проявили особого беспокойства.

Смена администрации в США, когда Дональд Трамп вступит в должность в январе 2025 года, может существенно повлиять на дальнейшее развитие конфликта. Трамп может попытаться ускорить мирные переговоры между Украиной и Россией, хотя, вероятно, Путин будет осторожен в первые месяцы нового президентства в США, чтобы не портить отношения с новым руководством. Вместо значительного усиления эскалации Путин, скорее всего, будет стремиться адаптироваться к новым условиям и сохранять тактику ядерного шантажа, хотя его эффективность будет снижаться с каждым новым кризисом. Украина же продолжает сталкиваться с дефицитом вооружений и человеческих ресурсов, что мешает полноценной реализации стратегических целей на поле боя.

Источник: The New Yorker